Моя Сербия

Новости

ЖИЗНЬ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СВЯТИТЕЛЯ САВВЫ СЕРБСКОГО

Известно, что во времена великих перемен в истории, или перед переломными ее моментами, в каждом народе закономерно рождаются великие люди, которые из недр духа своего народа высвобождают живые силы и полагают их в положительном для развития нации направлении. Без таких личностей один народ собственными усилиями не смог бы этого сделать. Не случайное явление, что почти всегда в широком плане истории одновременно рождаются великие личности, которые, каждый на своей родине, совершают некие очень схожие деяния, делая это, как исполнители Божьего промысла, всегда присутствующего в жизни людей, и в ходе исторических событий.

Ни один человек не приходит в этот мир по своему собственному желанию и тогда, когда он захочет. Со дня сотворения первого человека творческая воля Божья промыслительно действует на все события человеческой жизни, а Дух Святой, Животворящий, в каждое это событие вносит смысл, подавая дарования, таланты и все необходимое для существования человека.

Святой Савва выступает на арену исторической жизни своего народа как раз в тот момент, когда все его личные человеческие качества, воля и желания были без остатка востребованы маленьким сербским народом, находившимся на перепутье мировой истории.

Святой Савва родился в то время, когда Сербия, дотоле униженная в своем политическом и духовном состоянии, начала возвышаться и укрепляться под твердым и мудрым правлением его отца – великого благоверного князя Стефана Немани. Став в 1149 году великим князем Рашским, а с 1165 года взойдя на престол своего отца Теши, сверженного Византийским императором Мануилом Комнином, Стефан Неманя вскоре расширил свои владения, покорив всю Сербию, включая Боснию.[1] После смерти императора Мануила (около 1180 года) Стефан совсем освободил Сербию от греческой зависимости, присоединив к ней и некоторые территории Византии.[2] Утверждая свое политическое и военное могущество, Стефан заботился, вместе с тем, и о распространении и утверждении в своем Отечестве Православной веры.[3] Поскольку все славянские племена на Балканском полуострове в первое время после начала их крещения приняли христианство достаточно поверхностно, а церковная организация была слабой и из-за династических споров и внешних войн ненадежной, то в духовной жизни народов легко смогли сохраниться пережитки язычества, и плодотворную почву легко могли найти остатки давно уже умерших на Востоке или вновь возникших неправославных учений и ересей. Эти учения могли принести в Сербию монахи с Востока, которые впали в заблуждение, и были изгнаны оттуда арабами и сельждуками. Стефан Неманя как раз и уничтожал остававшиеся языческие капища, воздвигал новые храмы и монастыри, с особой ревностью противодействовал распространению ложных учений новых манихеев, известных под именем павликиан, катаров, патаренов, появившихся в то время в большом количестве в Болгарии и Боснии.[4]

Стефан был справедливым правителем своего Отечества и ревностным христианином[5], его жена Анна[6], дочь бана Боснийского Стефана Борича, не уступала мужу в добродетелях. У царственных супругов появились дети. Прошли годы, Анна перестала рождать, как некогда Лия Иаковлева (ср. Исх. 30, 9-21) и они много скорбели об этом. Они хотели иметь еще одного ребенка и в ночной молитве обращались к Господу: Владыко, Боже, Вседержителю, послушавший древле Авраама и Сарру и прочих праведников, молившихся Тебе о чадах, услыши и нас, грешных рабов Твоих: даруй нам, по Твоей благости, еще чадо мужеского пола, которое будет утешением нашим и жезлом старости нашей; возложив на него руки, мы почием в мире, и ныне даем Тебе обет: после зачатия детища сего отлучиться от общения брачного и до конца жизни сохраняться в чистоте телесной“.[7] И Преблагий Господь, близкий ко всем, призывающим имя Его, услышал молитву этих праведников, которые любили, и творили Его волю. И не было конца радости Стефана и Анны, ибо то рождение было произведением не одного лишь закона человеческой природы, но и плодом молитвы. Родилось дитя мужского пола, и при крещении мальчика нарекли Растиславом, или, коротко, Растко[8] Чем старше становился Растко, тем больше любили его не только престарелые родители, но и все родные, и придворные, и весь народ. Кто бы ни посещал царский двор Неманичей, все они в один голос утверждали и говорили: это дитя будет новым знамением“.[9]

Пятнадцать лет Растко воспитывался под родительским покровом, и хотя ему дали доброе христианское воспитание, его вовсе не готовили для духовного пути. По мере того, как мальчик рос и мужал, все больше и больше проявлялись сокрытые в нем душевные и умственные дарования. Видя это, Стефан Неманя решил, что передаст в будущем управление Сербским государством в руки Растко, полагая, что он станет лучшим правителем, чем его старшие братья. Стефан готовил своего младшего сына для роли мирского владыки, не подозревая, что тот станет владыкой духовным. Когда юному князю исполнилось пятнадцать лет, он получил от своего отца в удел Захолмскую область (современная Герцеговина), чтобы научиться всем премудростям управления, необходимым для наследника Престола. Но богатство и роскошь княжеского двора, с его великосветскими забавами, были чужды душе и уму молодого Растко. Он стал жить своей, обособленной от всякого мирского попечения жизнью, часто посещал храмы, постился, подавал милостыню бедным и много времени уделял молитве. Он был очень сдержан, никогда не смеялся громко, но всегда доброжелательно улыбался. Когда ему исполнилось семнадцать лет, родители пожелали его женить, но благодатный юноша решил посвятить себя Единому Богу, уклоняясь от всяких уз мира“.[10] При царском дворе своего отца он много слышал о Святой Горе Афонской, о постниках и молитвенниках, населявших ее, ибо к отцу его приходили отовсюду за милостынею“.[11] Однажды, когда Растко приехал из своего удела навестить отца, он познакомился с русскими иноками, прибывшими с Афона. Среди них был один, который с особым пламенным чувством рассказывал об обителях и монашеской жизни. Взволнованный княжич пригласил этого инока к себе и тайно расспросил его об образе жизни монахов на Святой Горе. Картина безмятежной, душеспасительной жизни, свободной от всяких мирских забот, посвященной одной только молитве и благочестивому созерцанию, картина подвигов добродетелей афонских иноков восхитила благочестивого юношу, у которого от избытка сердца заговорили уста: Вижу, что Бог, зная болезнь сердца моего, послал твою святость утешить меня. Теперь я понял, чего я так сильно желал. Блаженны те, которые сподобились проводить такую безмятежную жизнь! Что мне делать? Как избавиться от этой суетной жизни? Я не хотел бы оставаться ни одного дня, убежал бы на Святую Гору, если бы не боялся препятствий со стороны своих родителей?[12] С такими словами обратился Растко к монаху. Видя в юноше искреннее желание иноческой жизни, старец, дивясь его теплой любви к Богу, пламеневшей в душе его, сказал юноше: Вижу, чадо, что в глубину души твоей проникла уже любовь Божия; но поспеши совершить доброе свое желание, пока злой сеятель не успел посеять плевел в сердце твое и заглушить добрую пшеницу, а иначе благая мысль твоя изменится в любосластие. Удержанный здесь, ты ничего не достигнешь и подвергнешься укоризне евангельской подобно тем, которые предпочли села и упряжь волов, и новобрачную жену – бессмертной вечере Господней и явили себя недостойными призвания небесного Царя. Я сам готов быть споспешником благому делу, и проведу тебя до Святой Горы, куда стремишься ты духом – лишь бы только мы имели коней, чтобы ускакать туда“.[13] Растко, как только услышал это от старца, сразу покорился его воле, и восхвалил Бога, говоря: Благодарю Тебя, Господи, что Ты дал уверение сердцу моему через этого странника. А старцу он сказал: Отче, будь благословен Богом, что укрепил ты душу мою“.[14]

Исполнясь радости по этой причине, Растко немедленно направился к родителям, чтобы попросить у них благословения ехать на охоту. Недалеко отсюда, на горе, - сказал он родителям, - много дичи; благословите нас ехать на охоту, и если мы задержимся, то не сердитесь, ибо я знаю, что там много оленей. Отец сделал по воле его и сказал: Господь с тобою, чадо, благословляю тебя на добрый путь. А мать по-матерински обняла его и с любовью облобызала и отпустила с миром, наказав ему быстрее возвращаться. Не знали они, что их сын едет не на охоту за оленем, но сам как жаждущий олень устремился к источнику жизни - Христу, чтобы напоить жаждущую душу свою, горящую милым огнем любви Его.

Под предлогом охоты на оленей, княжич покинул дом отца и, отделившись, вместе со старцем от свиты, устремился на Афон.[15] Слуги князя искали своего юного господина, но не могли его найти. Весть об исчезновении царевича опечалила двор и весь народ, а скорбящие родители едва не лишились жизни. Стефан послал одного из главных своих сановников отыскать и вернуть сына дав такое указание:Если понадобится, пусть скачут до Святой Горы, найдут Растко и вернут его домой даже силой. Государь Сербии дал воеводе личное письмо к губернатору Солуни, умоляя его помочь найти и вернуть назад сына. В противном случае он грозил войной. Письмо государя Сербии, сильно обеспокоило губернатора, и тот приказал прочесать весь город и окрестности, но все было напрасно. Тогда губернатор пишет грозное письмо к Проту (настоятелю) Афонской Горы и ко всем инокам, призывая уступить требованиям государя Немани и вернуть юного княжича домой.

Наконец, после утомительного перехода через лесистый полуостров Халкидики, военный отряд сербских всадников приехал на Святую Гору и нашел беглеца в русском Пантелеимоновом монастыре. Растко был еще в княжеской одежде, что обрадовало искавших его послов. Они почтительно, со слезами радости на глазах приветствовали его, забыв обо всех трудностях в пути, целовали его, припадая к ногам его. Главный воевода отозвал его в сторону и долго разговаривал с ним, описывая ему, боль и отчаяние стариков-родителей и, убеждал его вернуться к отцу, пригрозив при этом, что если он не сделает этого по доброй воле, то его заставят покинуть Афон силой. Видя настойчивость послов, подкрепленную наличием в их распоряжении военной силы, Растко ответил: Да будет воля Господня![16] Обрадованные послы устроились отдыхать после долгого пути и обильной трапезы. В это время Растко вымолил у игумена благословение на пострижение в малый ангельский образ. После полуночи игумен монастыря велел иеромонаху отвести Растко в церквушку надвратной башни и там совершить обряд пострижения. Иеромонах совершил все, как ему было велено: принял от Растко полагающиеся монашеские обеты, постриг его, одел в черную монашескую ризу, прочитал молитвы и нарек ему новое имя. Теперь его звали Савва в честь святого Саввы Освященного (Иерусалимского), который жил в шестом веке.

Наутро воевода проснулся и, не найдя принца, разозлился на монахов. Ни он, ни сопровождавшие его воины не смогли сдержать своей ярости и стали кричать на монахов, а потом и бить их. Услышав крики и плач избиваемой братии, на башне появился Савва. Он подозвал воеводу, бросил ему под ноги сверток со своими царскими одеждами и отстриженными волосами и велел: Ты в седой голове носишь ум юноши и, имея с собою в чужой стране полк людей, высоко думаешь о себе. Ни Бога вы не боитесь, ни ангельского образа не стыдитесь. Возьмите с собой знакомую вам княжескую одежду мою и волосы с моей головы; отнесите этот залог родителям и братьям моим, чтобы они поверили вам, что вы нашли меня в живых, но по благости Божией уже иноком: Савва - имя мое“.[17] Послы уже ничего не могли сделать. Они забрали с собой мирскую одежду, остриженные волосы и письмо юного инока к отцу. В письме он просил своих родителей не скорбеть о нем, не считать его погибшим, а лучше молить Бога, чтобы Он даровал ему благополучно совершить путь, на который он вступил.

Так, молодой инок поселился в русском Пантелеимоновом монастыре, где снискал у братии большую любовь и уважение. В летописях этого монастыря пребывание Растко Неманича, младшего сына Великого Сербского князя записано как одно из самых больших событий, имевших место в его истории. Вскоре по всей Святой Горе разнеслась весть о том, что сын Сербского самодержца, оставив своего отца и царство, больше полюбил безмолвие, чем мир и поселился на Афоне. Многие желали видеть этого смиренного юного инока.

В Пантелеимоновом монастыре Савва оставался недолго, всего несколько месяцев, и на праздник Пресвятой Богородицы (престольный праздник святой Ватопедской обители) он по благословению игумена поселился в Ватопедский монастырь. Юного монаха сильно влекло к отшельничеству, но по настоянию игумена монастыря Савва остался в общежитии, где образцово нес послушание. Днем он служил братии, ночью молился, часто ходил к отшельникам и раздавал им милостыню из богатых приношений, которые ему присылал отец из Сербии. Ревностный инок пешком, босой, питаясь только хлебом и водой, обошел весь Афон, увидев все его святыни, и, полный умиления, возвратился в Ватопед. Во время своих путешествий Савва дважды попадал в руки разбойников, но сумел не только обрести свободу, но и склонить некоторых из них к покаянию.

Сильно ранили душу монаха Саввы письма родителей, которые молили его вернуться домой или хотя бы навестить их на время. Они посылали ему много золота и особые дары в Ватопедскую обитель – золотых сосудов, честных икон и тканных золотых завес так, что Ватопеду все остальные Афонские монастыри завидовали, даже сам Прот“.[18] В ограде святой обители Савва начал строить одну церковь в честь Рождества Пресвятой Богородицы, другую во имя Иоанна Златоуста, третью на великом пирге – в честь Преображения Господня и покрыл ее оловом, как видно это и доныне“.[19] Еще многое было сделано Преподобным в святой Ватопедской обители, за что братия нарекли его и его отца ктиторами монастыря.

Не хотел будущий святитель оставлять Афон даже на самый короткий период. Его сердце возгорелось благочестивым желанием того, чтобы все то, что он нашел на Святой Горе Афон, сделалось достоянием его народа, он хотел, чтобы та же высота веры, христианской жизни и духовного просвещения была перенесена к нему на Родину, в Сербию. И вот после трехлетнего пребывания в монастыре, Савва понял, что своим примером, своим подвижничеством, он уже подготовил необходимую почву, на которой, другие сербы, следуя его опыту, смогут подвизаться в пламенном служении Господу. И тогда он берется за перо, пишет своему престарелому отцу письмо, предлагая ему отказаться от царской власти, всецело обратив свои помыслы к Господу, приглашая его к себе в монастырь для совместной иноческой жизни: Молю тебя, в земном царстве, движимый апостольским духом, ты просветил людей своих православием, истребил ереси, ниспроверг бесовские храмы, и воздвиг церкви Богу. Теперь остается тебе довершить слова Сына Божия, глаголющего в Евангелии: аще кто хочет Мне идти, да отвержется себе и возьмет крест свой и по Мне грядет(Мф. 16, 24). Приими мой добрый совет, и, оставив земное царство и богатство, иди путем смирения и вселись со мною в пустыни. Здесь, упразднившись от всего молитвою и постом, ясно уразумеешь Бога. А если не примешь моего совета, то не надейся более видеть меня в своей жизни.

Получив от сына такое письмо, Стефан, решил оставить свое государство и, собрав вельмож и выборных из всего своего народа, объявил письмо сына и свое желание отречься от мира и царства.[20] Несмотря на все моления и слезы подданных, 25 марта 1195 года Неманя сложил с себя достоинство великого жупана, передав правление сыну Стефану, и вступил в основанный им монастырь Студеница. Здесь он и принял постриг с именем Симеона. Супруга его Анна также приняла иноческий образ с именем Анастасии. Пробыв некоторое время в Студенице[21], монах Симеон, взяв много золота для раздачи Афонским монастырям, отправился на Афон, к своему любезнейшему сыну-иноку Савве. За ним последовали многие из знатных сербов. День 2 ноября 1197 года стал днем неописуемой радости. В Ватопед прибыл Симеон. Встреча двух царственных иноков - отца и сына после многолетней разлуки произвела на всех глубокое впечатление. Отец уже был бессильным старцем, а Савва – красивым молодым монахом.[22] После десяти лет разлуки они пали друг другу в объятия. Давным-давно они расстались на родине как государь великой державы и принц-наследник, а теперь встретились на чужбине как монах Симеон и монах Савва. Отец и сын - оба опустились на колени и вознесли Господу радостную благодарственную молитву и с тех пор они не расставались до земной кончины преподобного Симеона.

Узнав о прибытии великого государя, Прот спустился из Кареи, чтобы приветствовать такого гостя. Это было великое событие, ибо до тех пор ни один властелин православного народа не становился членом неимущей монашеской братии на Земле Пресвятой Богородицы.[23]

Вскоре монахи Симеон и Савва пожелали обойти Святую Гору, на что они получили благословение от игумена Ватопедской обители. Савва, как и обычно, хотел идти босыми ногами, но этого ему не позволил отец, говоря: Пощади меня, дитя мое, ибо этими острыми камнями, по которым ты ходишь, бос, ты ранишь мое сердце“.[24] Повсюду, во всех монастырях, скитах и келиях их встречали почтительно и радостно. Посетили они много монастырей, поклонились мощам многих святителей и вернулись обратно в Ватопед.

Презвитер Драган Максимович



[1] Политическая активность Немани в течение почти всей его жизни, проходила под знаком - упорной борьбы между Византией и Венгрией за власть в северных районах Балканского Полуострова. В ходе этой борьбы, особенно после смерти сильного византийского царя Мануила, благодаря его государственному таланту, ему удалось развить Сербию как важный политический фактор на Балканском Полуострове и дать ей государственную программу в ряду сродных славянских племен на последующие нескольких веков. С Немани начинается настоящее сербское государство Средних Веков; до его появления мы имели лишь локальные движения и личные попытки построения государственности, но не было у нас настоящего государственного мышления. Он, как это уже красиво упомянул его сын, Стефан Первовенчанный, был не только собиратель потерянных частей своего отечества, но и обновитељ. Ћоровић Владимир. Историја српског народа. Интернет издание. www.rastko.org.yu/rastko-bl/istorija/corovic/istorija/3_1.html

[2] Главные Неманины завоевания совершились в 1183-1190 годах; к сожалению, точная хронология его военной деятельности, еще не утверждена. Он полностью завоевал Зету со всей ее областью, вместе со Скадром, и все Бокешское приморье. Из всех городов выделил и пощадил Котор (1185 г.); в нем даже построил и свой дворец. Греческое имя он истребил, пишет Первовенчанный, чтобы вообще больше никто не упоминал того названия в этой области“. Кашић Љ. Душан, д-р. Историја Српске Цркве са народном историјом. Београд, 1967. С. 56-57. (Все цитаты из сербской литературы даются в свободном переводе).

[3] И кроме того, христианство было знакомо сербам уже несколько веков и до Немани, хотя духовная и церковная жизнь в народе была слабой. Это и неудивительно, когда кроме консервативности и глубоких остатков язычества, имеют в виду все объективные причины, которые обусловливали медленное и поверхностное принятие христианства. Прежде всего, через сербские области шла граница между Восточной и Западной Церквями. Встреча двух Церквей коснулась и личности Немани. Когда он родился в Рибнице, в Зете, он был крещен в римокатолической Церкви, поскольку там, кроме латинских священников, других не было, а сразу же после возвращения в Рашку он был переведен в Православие. Как строителю нового государства, Немани нужно было и в духовном плане сделать выбор между Востоком и Западом, и это ему было не так легко сделать. Желал он, чтобы в молодом государстве Церковь была как душа в теле, творческой силой, которая поднимет народную культуру и создаст основы для единой, солидной, национальной цивилизации. На Западе на это можно было и не надеяться, ибо с признанием папской юрисдикции, Сербия стала бы подчиненной Папе и в церковном, и в политическом плане. Поэтому Неманя сделал выбор в пользу Восточной Православной Церкви и ее священства. На его выбор, бесспорно, повлиял и пример Византии, в которой Церковь создала сиявшую, словно бриллиант культуру, памятникам которой удивлялся весь мир. Tам же.

[4] Стефан Первовенчанный пишет, что Неманя в Расе созвал Собор, на котором, с целью сохранения чистоты Православия, было осуждено и отлучено кривоверие „лукавой ереси”, чтобы затем его решительно и окончательно искоренить. Решения Собора исполнялись категорично. Неманя его сыну (Первовенчанному) в этом напоминал св. Илию, не только тем, „что изобличил безбожество их”, но и „одних убил, других разным наказаниям предал, третьих прогнал из своего государства, а дома их, со всем имуществом собрав, раздал убогим”. Таким образом, Неманя искоренил все духовные сорняки в своем государстве, которые мешали укреплению Православной веры. Хотя, несмотря на противоборствующую позицию по отношению к еретикам и неправославным элементам в Рашке, Неманя был очень толерантен к римокатоликам Зете. Такую духовную и церковную политику продолжат и все остальные Неманичи.

[5] Неманя с радостью молился среди народа, и, говорят, любил ночью под воскресенье переодеться в одежду простого воина, оседлать лошадь и долго скакать в горы, и после многочасового пути сойти в отдаленном селении перед маленькой церквушкой, сложенной недавно из грубых камней. Здесь он незаметно входил в храм, который уже начинал заполняться прихожанами. Он вставал незаметно, слушал Божественную службу и в глубине сердца молился за весь свой народ. Воронин. Т. Т. Родная Сербия. М., 2004. С. 35.

[6]